Ночевала шлюшка в золотых чулках
На моем уставшем вялом хуе.
Мяла и сосала, целовала пах
На потертости залупы нежно дуя.
Хули ты, скотина, беспокоишь хуй?
Хули, так небрежно, зубками куснула?
Ты, вообще-то, шлюха! Шлюха, или где?!
Шлюха, или что?! Может, блядь, акула?!
И не скаль, паскуда, хищный хуеглот,
Пузо мне не гладь, не лижи мне йайца.
Я тебя ебал и в пизду, и в рот.
В жопу отьебал – хуй чуть не сломался.
Вот теперь лежу я, умиротворен.
Благодарен Ктулху и Шабб-Нигурату.
Что сообразил я одеть гандон.
Да, сообразил, хоть и был поддатый.
Этот чехлочлен толстостенный был,
От поломки хуй спас своей резиной.
Мастеров бабруйских я превозносил:
Вечный мой респект, для тебя – «БелШина»!