Я люблю лето. В это время года люди напоминают перелетных птиц. Они с упорством достойным лучшего применения непременно
стремятся слетать на юг. Складывается впечатление, что ты находишься  вокруг периодично меняющихся декораций. Сегодня ты в
компании провинциалов, пораньше занимающих место на пляже, пьющих дешевое пиво и неумело клеящих женщин. А завтра ты в
кругу столичной молодежи, отличающейся лишь текилой на столе и спрятанной за пазухой маской сытого безразличия которую они
примеряют после каждого неудачного флирта.
В горячем морском воздухе, промеж полуобнаженных тел, мечется облако флюидов, оно заставляет постоянно оборачиваться на
симпатичных девушек, говорить им ничего незначащие комплименты и приглашать на романтические свидания в расчете на быстрый
и ни к чему не обязывающий секс.  
Чувство такой влюбленности это болезнь, которая, зарождаясь в начале, влечет тебя ухлестнуть за смазливой крашеной
блондинкой, осыпая её глупую, салатом из анекдотов и комплиментов, и лишь потом, напоив на берегу моря шампанским,
склонить к романтической  любви". Потом же, от раза к разу, эта болезнь всё сильнее и сильнее требует основного, секса, и
без всяких прелюдий!
                                                   ***
Мы встретились с моим другом вечером случайно в кафе. Я увидел его раньше и успел заметить его красные глаза и слегка
одутловатое лицо. Это говорило о вчерашней пьянке. Однако он был чисто выбрит и опрятно одет, что явно свидетельствовало о
его намерениях сегодня продолжить начатое.
Как ты, где был вчера?- спросил я его. Та, -  отмахнувшись, и сморщившись, как от несвежего продукта буркнул он. Еще
немного помолчав, выпалил: бабы шлюхи!- протяжно делая акцент на первой букве этого слова.
Хорошо зная его отнюдь не тонкую душевную организацию, не трудно было себе представить суть произошедшего накануне,
отчего становилось нестерпимо любопытно. В смысле? - пытаясь изобразить непонимание, и нарочито поднимая брови вверх,
спросил я. Снял двух баб на пляже - продолжил он свой рассказ, пригласил их вечером в кафе, сидели до закрытия, пили,
конечно - пренебрежительно добавил он, после закрытия перешли в каморку знакомого шашлычника. Там, та, которой я уделял
больше внимания, после того как я предложил ей сегодня остаться со мной, вдруг стала дерзить и обозвала меня чересчур
самонадеянным, поясняя - что сама честных правил и вообще мы мало знакомы, да и я ей не сильно приглянулся.
Сам понимаешь, - обращаясь ко мне уже с изображением гнева, тут у кого угодно нервы не выдержат! Эта шлюха вообразила
себя поп-звездой! Я попытался вывести ее для продолжения разговора на улицу, но она, понимая, что вокруг люди,
засопротивлялась, мало того, за неё вдруг стал заступаться бармен - хотя это беспомощное травоядное само нуждается в
защите! Этот момент стал последним из тех, которые я помню отчетливо!
В его глазах вспыхнули искры гнева, пальцы правой руки сжались в кулак, а на лице как у проголодавшегося зверя,
обнажились большие белые зубы.  Я пнул безмозглого идиота бармена ногой в живот, переворачивая стулья, выволок эту грязную
шлюху за волосы на улицу и чтобы прекратить крики заехал ей коленом под дых.  
А как же вела себя окружающая публика при виде этой картины? - успел вставить я. Ответ не заставил себя ждать, -  какие к
матери окружающие, на том члене, который я ей приготовил, хватило бы места для всех! Я дотащил её на край ближайшего
волнореза, отвесил пару звонких затрещин, бегло, без помощи Глобы, предсказал ей её ближайшее будущее и суку словно
подменили. Но я не собирался останавливаться на достигнутом, показывая всем видом, что исполнен желания осуществить
озвученное я за волосы опустил её на колени, а после, в назидательном порядке, засунул ей и в зад - как же стонала эта
мразь! Потом, боязливо косясь, всхлипывая, натягивала свои штаны и просила, чтоб я больше её не бил, животное!
Ты знаешь, -  продолжил он, еще раз убедился, эти твари по-хорошему не понимают, то цену начинают набивать, а то и динамо
прокрутить норовят. Пока в рыло не заедешь с рекогносцировкой не в силах разобраться - грязные шлюхи!
Ладно, - словно выдохнув, подытожил он, - вообще мне пить нельзя - и его лицо в мгновение изменилось как море, в котором
после ужасного шторма вдруг наступил полный штиль; я попытался поймать его взгляд и с удивлением обнаружил, что его глаза
пристально оцениваю присаживающую за соседний столик блондинку.